​Лужнецкое сражение

Всякий раз, заходя в любой кабак, чувствую, что волосья мои на загривке поднимаются дыбом. Но быстро опадают. Причиной тому генетическая память. В 90е годы поход в кабак почти 100% приводил к участию в побоище. Либо бил ты, либо тебя, либо тобой. Отсидеться не удавалось никому: хошь-не хошь, а "танцуют все". Каждому находилось дело - мужики играли основные роли, бабы подбадривали кавалеров визгом и воплями "Прекратите!", оркестр задавал нужный темп, администрация споро вписывала в счета бойцов поломатое имущество.

За годы сражений я научился в одно движение отрывать ножку у соседского стола (роняя блюда на соседей-будущих противников), резво прыгать за барную стойку, вовремя линять от ментов (один раз умудрился отмазаться, надев грязный халат из подсобки-типа местный), и, главное, за полчаса до-чувствовать надвигающуюся драку. Даже если сам послужил ее причиной.

Самое запоминающееся сражение произошло в кабаке "Хамовники" что украшал собой Лужники. "Как вы яхту назовете" - собирались там соответственно отъявленные хамовники и хамовничихи местного одежного рынка. Нравы царили соответствующие-купечество гуляло вовсю.

В тот раз меня утянули в эту едальню охамевшего крестьянина какие то полузнакомые полубандиты с Шаболовки. Приятели Альгиса. Я за любой кипишь, кроме голодовки, чего ж не сходить. К тому же в условиях местных реалий хождение в кабак в одну харю (и тем паче с дамой) приравнивалось к смертному греху самоубийства. А тут и компания образовалась - 5 рыл (трое шаболов, я и Альгис) более-менее достаточно, как я полагал. Наивный.

Пришли, сели, накатили. Кабак вообще то пивной, но водка есть. Кто-то из наших пошел договариваться с музыкантами. Идиот недавно поднялся, плюс то ли хотел мне приятное сделать, то ли уесть, но заказал он 10 реплеев "7-40". Кретин.

"В семь сорок он приедет,
В семь сорок он приедет -
Всем нам известный
Наш агицен паровоз.
Ведёт с собой вагоны,
Он везёт с собой вагоны
Набитые людями,
Будто сеном воз."

На третьем исполнении посетители облизали сальные пальцы, вытерли их об волосья и начали ими тыкать в солиста. Мол мы те ща, тапер, обрезание прям тут сделаем тупым столовым ножом, если не прикроешь эту еврейскую лавочку.

Тот заткнулся. "Кастет" пошел разбираться и пропал. Выхожу искать, и вижу как в проходе его предсказуемо пи?дят двое музыкальных критиков. Не сошлись вкусами. Парни здоровые, но больно увлечены процессом. Беру стул, там они крепкие были, и нахлобучиваю обоих со спины.

"Кастет" удивленно моргает - не ожидал, что все так быстро закончится. И тут раздается синхронный звук отодвигающихся стульев. Я поворачиваюсь и столбенею - встает стол солнцевских солдат. 12рыл. Низовая братва решила оттянуться без старших, и вот пару их коллег я только что приласкал казенной мебелью. Нам пиндец. Дальнейшее помню смутно, так как был в прострации. Никогда так не пугался.

Отрывками сохранились какие-то детали...

Бегу к нашему столу - там никого... Тупик... За спиной толпа... Хватаю кувшин с пивом и несусь на оппонентов. нНаверное у меня что-то было в лице такое...возвышенное, что все расступились. Остался на дороге один-то ли самый смелый, то ли глупый - ему то я и прислал в рыло кувшином.

Ощущение, что у него морда сползла с черепа. Как кожа с шарпея. Плюс просто фонтан кровищи мне всю харю залило.

"А вот теперь точно пиндец" - мелькнула в голове фраза из детского анекдота.

"Поравалить, поравалить, поравалить" - орала аварийная сигнализация.

Главное нет никого из наших (их уже допинывали ногами-я не видел). При этом милая деталь - оркестр таки лабает "7-40" не переставая. Уже никто не возражает темп мелодии вполне гармонирует с плясками в зале.

Дорога к выходу перекрыта. После кувшина за мной носятся почти все-я цель номер 1.

Но, есть кухня. Там по идее должен быть выход на улицу. Помню опять стул в руках... потом уже ножка от стула, потом я втыкаю ее кому то в рот и лечу по кафельному коридору.

Затравленной крысой шмыгаю в варочное, а там опять тупик. Огромные ножи на столе - почему то измена, что меня ими порежут, хватаю ножи и за каким-то хером сую в котел. Психоз.

Тут в помещение залетает погоня. С воем и шашкой подвысь несусь к дверям.

После кувшинного рыла дураков на дороге стоять нет и я опять скачу по темному коридору.

Какая-то подсобка, шкаф, лезу туда-и зарываюсь в швабрах и тряпках. Рассосался в межящичном пространстве тэк сказать. Пытаюсь сидеть тихо, но дыхание со всхлипами и пульс под 200. Хотя, может мне кажется. Не нашли. Может и не очень искали. Я б на их месте тоже особо не заморачивался - шарить в темном помещении психопата с полуметровым тесаком и без единой мысли в башке. В начале 90х огнестрел был редкостью, потому и выжил. Будь хоть один ствол на братву, сто пудов бы мне свинцовую интоксикацию устроили б.

Минут через 20 вылезаю из шкафа. Навстречу идет тетка в белом халате.

- Мадам, где тут выход?

Та видит меня, прижимается к кафелю и сливается с ним цветом лица. Тьфу, млять, я ж с саблей и весь в кровище, неудивительно что повариха немедленно обоссалась.

- Мммммым, уууууу.....аааааа....дддддетей не сиротииии, касатик!

- Что? Где выход, говори!

- Только нннннне убивай!!!!

- Сдурела? Не буду. ВЫХОД, мля!!!!

- Тттттам(тычет пальцем)

- Раздевайся! (мне нужен ее халат)

Тетка рывком выпрыгивает из униформы, я надеваю, поворачиваюсь, она уже голая зачем-то. На полу лежит юбка, кофта, бюстгальтер, трусы сама порвала, срывая.

Немая сцена.

Меня начинает душить хохот.

- Это еще что за стриптиз?

- Нннну тты ж сказал!

- млядь, дура, у тя одна е?ля на уме!

Грудь у нее, кстати, ого-го-го.

- Прости, не время ща, Родина в опасности!

Сваливая замечаю во взгляде поварихи некий укор...

Вылетаю в указанную дверь, а там опять зал. Эта нимфоманка мне не тот выход показала...

Спас халат. Мне сразу не узнали и я успел проскочить до выхода.

Выбегаю на улицу, швыряю в кусты демаскирующий в темноте халат и рывком ухожу в кусты.

И тут... неудобно говорить... на меня нападает медведь с его болезнью. Причем свирепый такой. Непереборимый, можно сказать. Срываю куртку, швыряю ее на ветви дерева, типа что б не опознали (опять психоз).

Сижу и подыхаю от истерического хохота. В 50 метрах грохочет нетленная еврейская плясовая, где-то рядом солнцевские жаждут заключить мня в крепкие мужские объятья, а я тут под кленом какаю, отмахиваясь от комаров полуметровым поварским тесаком. Полный сюр.

Потом лазил на клен-куртку снимать. Идиот.

Более-менее пришел в себя, но еще потряхивает. Млядь, что с Альгисом? Возвращаться не тянет абсолютно. Звоню крыше с автомата. Там, похоже у них дастархан.

Ловлю тачку, мчусь к чехам в берлогу. Дым коромыслом. И-опять орет "7-40" из магнитофона. Я вздрагиваю.

- Муса-там! Вот! А я! А Альгис!!! Вот! - я заполошно пытаюсь переорать ненавистную мелодию.

Муса реагирует слабо, он упорот в говно. То ли трава, то ли коньяк, то ли и то и другое-плюс еще что то... Неожиданно чех лезет за пазуху и выуживает оттуда "Макаров" Кладет на стол.

- ????

- Езжай сам...На.

- Ээээ...

- Ми заняты. Не видишь-кушаем... Кушть будишь?

- Нет, спасибо. Накормили уже. Запасную обойму дашь?

- Нэту.

Выхожу на холодок. За?бись отдохнули сегодня. Продолжения банкета-что то не хочется. Не поеду я в Хамовники. Ну его науй этого Альгиса.

Правильно сделал. Хитрый литовец вообще не пострадал. В момент начала свары он отливал в тубзике, а выйдя и оценив обстановку, тут же метнулся обратно. Там и отсиделся и тихо свалил после. Умник, чо, не то что некоторые. Шаболовским повезло меньше, всех троих увезли в больничку.

"Кастет" как вышел через месяц еще и предъявлять мне начал.

- Сук@ ты, Макс. Свалил, а нас часа полтора пи$дили - про тебя спрашивали. Мы вот ничего не сказали!

- Потому что не знали ни хера. Что ты им сказать мог, партизан? Мол зовут его Максимкой, а тусуется он иногда в ЦДХ?

- Эээ...

- "Кастет", их сколько было?

- Доуя, а что?

- Доуя это скока?

- Ну рыл 15...

- Положим, меньше, но не суть. Нас было пятеро, то есть норма - по три на рыло. Двоих я снял с тебя, одного приласкал кувшином, еще об одного сломал стул - и кому-то прислал ножкой в пасть... Пятеро-мои. Я норму перевыполнил. Ты скольких уронил?

- Аааааээээ.

- Вот и захлопнись. Тем более, что заваруха началась из-за тебя, танцор еврейский, ебенть.

Пы-сы. С тех пор ненавижу эту мелодию.

Пы-пы-сы. Муса о стволе так и не вспомнил.

Аминь.

Максим Камерер