- Ребёнку десять, - говорит жена, – круглая дата!
- Хорошо, – отвечаю. – Купим ему круглый мяч.
- Нет, мы устроим вечеринку и пригласим его класс.
- Класс?!! – вздрагиваю. – Да они же тут камня на камне...
И начался торг.
- Назови, сколько?! – орал я. – Сколько это в тротиловом эквиваленте?!
Мной учитывался каждый ищущий розетку палец, каждый сморкающийся в занавеску нос, каждый грызущий мебель клык.
Жена настаивала на десятерых, я - на трёх. Сошлись на пяти.
- Мы хотим, чтобы на день рождения, ты пригласил своих самых лучших друзей, – улыбнулась мать сыну.
- Пять! – растопырил я пальцы.
- Напиши пригласительные…
- Пять!!
- Мы купим подарки.
- Пять!!!
Сын кивал. Робкая улыбка блуждала по его лицу.
Организацию праздника я взял на себя. Торт, шарики, свечи, огнетушители, вёдра, багры. В подвале организовал небольшой детский вольер с мягкими игрушками и крепким засовом.
- Он должен запомнить это на всю жизнь! – напутствовала меня супруга, отбывавшая с младшенькой на время празднования к подруге.
- Запомнит! – пообещал я. - Не сомневайся!
А в назначенный срок к дому стали съезжаться автомобили. Один, два, три, четыре… и в каждом по пять.
- Сколько пригласительных ты написа-а-ал?!!! – как грушу, тряс я именинника.
- Одно, – бормотал он. - На доске...
Нет счастливей существа, чем родитель, сплавивший своё чадо на пару часиков, как и нет несчастней существа, всех этих чад приютившего.
Где-то на пятом десятке я сбился.
- Чем я буду их угощать?!! – рвал я именинника за отвороты праздничного жакета. - У меня только один торт и два багра! Всего два багра!!
Спасла сынишку вдребезги разлетевшаяся ваза.
- Дети! – ахнул я, оглядывая осколки. – Идите же скорей в подвал с угощением!
- А клоун?! – потянул меня за рукав какой-то рыжий сопляк. – Клоун будет?
И все завопили: «Клоун! Клоун!! Будет клоун!!!». И гурьбой сыпанули вниз по лестнице.
– Тише! – вскинул я руки. - Аккуратней!
Но мой крик потонул в грохоте валящихся тел.
«Десять! – застучало в висках. – Десять лет... с конфискацией!».
Рассасывалась куча-мала так же стремительно, как и образовалась. Невредимые вредители вскакивали и принимались носиться, орать и биться об стены. Все, кроме рыжего. Тот лежал ничком.
- Ты жив?!! - пал я перед ним на колени.
Вместо ответа сопляк по павианьи скакнул, и проорал:
- Клоун где?! Где клоун?!
Ответить я не успел. Меня потянули.
«Она поранила коленку!» – указали на хнычущую в углу девочку. И тут же: «Скажите ему, чтобы не толкался!»... «А музыку можно?!»... «А скоро зажигать свечи?»... «А торт когда?»... «А туалет где?»... «А «фанту» можно?!»...
Меня рвали, драли и скребли.
- Да заткнитесь же, гадёныши! – прошипел я, и малышня восторженно заголосила:
«Клоун! Он и есть клоун!»
И меня закружил вихрь.
«Сделай страшную рожу, клоун! Сделай ещё!».
Вой, смех, лопающиеся шарики, грохочущий телевизор...
«Девочка с коленкой! - опомнился я. – Хромота... Суд... Колония».
Отыскал взглядом. Подбежал.
- Болит?!
В глаз мне посмотрело чёрное дуло водяного пистолета.
«Война-а-а! – детонировал подвал. – Война-а-а!!»
И пластиковые стульчики ощетинились ножками.
Колошматились изверги отчаянно. Я оказался в эпицентре. Вокруг меня визжали, орали, и убивали друг друга пять десятков дикарей младшего школьного возраста. Очнулся я, лишь, когда пенная струя колы ударила в потолок.
- Стоять все-е-е-ем!!! – дико взревел я, и услышал визгливый вопль рыжего:
«Бей клоуна-а-а!!!»
Рвали мерзавцы похлеще пираний.
- Да не клоун я! Не клоун! – неуклюже отбивался я, умоляя сына: - Ну скажи им, что я не клоун!!
- Мой папа самый лучший клоун на свете!! – неистово вопил в ответ мой сынишка, и, заглушая остальных, ревел: «Бей клоуна!!!»
В итоге, тортом меня кормили с ложечки. Ну а свечи я вставлял сам.