Грибы у нас пошли. Ну и мы пошли по грибы. С внуком. Он впереди чешет – кусты только потрескивают.
— Деда! – кричит. — Я гриб нашел!
— Нет, Игореша, — говорю. – Этот гриб плохой.
Конечно, поганка тут же получила сандалем.
— Стой! – кричу. — А вот этот не бей.
— Почему? – внук опустил ногу. — Он же тоже поганка. Такой же белый.
— Не, белый вон тот, под кустиком, — поясняю. — А этот груздь называется. Так что в корзинку его. И белый тоже возьмем.
— Деда, да какой он же белый? – сорвав коренастый темный гриб, вертит его в руке наследник. — У него вон шляпка какая коричневая.
— Ну, белый – потому что… потому что благородный, — просвещаю я Игоря. — Как белогвардейцы в свое время. Их еще звали вашими благородиями.
И тут же последовал следующий вопрос:
— Деда, а кто такие белые гвардейцы?
Это я зря такую тему поднял. Поэтому отмахиваюсь:
— Да ну их! Тем более что мы с тобой, внучек, происходим из красных.
— Вот из таких, что ли? – кричит довольно внук, показывая на мухомор.
— Не, внучек, этому тоже поддай пенделя! Потому что это мухомор. Хотя не надо! Раз он вырос, значит, для чего-то все же нужен.
А внук уже ломанулся в самую чащу леса и звонко кричит оттуда:
— Ой, деда, глянь, какая смешная толпа грибочков! Друг по дружке на пенек лезут!
Так, добытчик наш, похоже, опята нашел! Люблю я эти грибочки – сухие, чистенькие, и всегда оптом растут.
— Вот молодец! – довольно бормочу, я вынимая из кармана перочинный нож. – Эти дружные ребята называются опята! Запомнил? Дай-ка я их аккуратненько ножичком срежу, и в корзину.
Нет, не угнаться мне за этим неугомонным пацаном! Опять на весь лес раздается его ликующий голос:
— Деда, а этот брать? Фу, какой склизкий! У него что, насморк?
— Уф, внучек, подожди, я передохну маленько… — отдуваюсь я, шлепаясь пятой точкой прямо на траву у найденного Игорешкой гриба. — О, это хороший гриб! Масленок называется. Он и должен быть немного скользким. Ба, а вот и сморчок! Вроде не его сезон, а вот торчит тут. И его в корзинку!
Где-то недалеко строчит короткими очередями дятел, задумчиво кукует кукушка. Игореха широко зевает:
— Деда, я что-то спать хочу. Пошли домой, а? Вон и корзина у нас уже полная, и в кепку ты уже напихал грибов.
Понятно — наглотался парень кислорода! У меня во всем теле тоже приятная истома.
— Вот я старый гриб! – хлопаю я себя по коленям и с кряхтеньем начинаю привставать с земли. – Так увлекся этой тихой охотой, что совсем внука своего загонял. Ну, пошли скорее домой, хватит блукать по лесу.
— Деда, как ты себя назвал? Что ли, ты тоже гриб? — Внук бежит по тропинке уже впереди меня, причем задом наперед.
— Ох, внучек, гриб! – сокрушенно подтверждаю я. — А ведь был орел! Ну, полетели! А то бабуля заждалась нас…
И мы «полетели» на дачу, где нас уже ждала бабуля: неугомонный Игорёха, сверкая отполированными подошвами сандалий, галопом во все лопатки, и я — легкой иноходью, перемежаемой дряблой рысью… Эх, а ведь были и мы рысаками!