Дело было до войны (он тогда преподавал в Ташкентском университете на кафедре химии). Оборудование для нужд кафедры и реактивы хранились на складе, которым ведал завхоз. То, что он периодически прикладывается к бутыли со спиртом, всем сотрудникам было давно известно, но смотрели на это сквозь пальцы, благо в те времена даже наркотики не подлежали строгому учёту, да и сами сотрудники иногда просили налить отнюдь не для научных нужд.
И вот однажды завхоз, уходя домой, решил нацедить себе немного, по-научному выражаясь С2Н5ОН, очевидно с целью принять за ужином. По дороге домой он не утерпел и отпил из горлышка колбы, которую использовал за неимением обычной тары. Прямо на месте отпития его и нашли мёртвым. Колба разбилась, но эксперты выяснили, что в ней до этого был раствор цианистого калия.
Спустя какое-то время волнение на кафедре стихло, а на место старого завхоза был принят новый. И вот наступил какой-то очередной праздник. Отметить собрались всей кафедрой. Явились к завхозу: «Степаныч, налей!» Степаныч твёрд, как тот самый гранит, о который Лев Троцкий призывал студентам ломать молодые зубы: «Не положено!» И, как самый убедительный аргумент: «Чай забыли, как тот отравился цыганистым калом?». Да простят меня цыгане, но из песни, как говорится, слова не выкинешь.